Гилельс Эмиль Григорьевич

Гилельс Эмиль Григорьевич
(19.10.1916 – 14.10.1985)

Народный артист СССР (1954), Государственная премия СССР (1946), Ленинская премия (1962), Герой социалистического  труда (1976).

«… Впечатления очевидца: «В переполненном до отказа Большом зале Московской консерватории царило всеобщее волнение. После исполненной Гилельсом фантазии на тему «Свадьба Фигаро» Моцарта – Листа весь зал встал. Незнакомые люди подходили друг к другу, обменивались восторженными возгласами и даже выступали в ожесточённые споры по поводу недостаточных, по их мнению, расточаемых похвал по адресу Э. Гилельса. Глядя на этот жужжащий, жестикулирующий людской рой, можно было сразу и безошибочно определить, что произошло большое, радостное событие. Юноша стоял лицом к публике и раскланивался также спокойно, как он за минуту до этого сидел за роялем и извлекал из него непостижимые звучания. Вообще, самым замечательным свойством внешнего поведения виртуоза является его полная невозмутимость. Это не наигранное спокойствие, а естественное состояние, диктуемое физическим и психическим здоровьем и огромным эстрадным талантом».

 

Да, А. Альшванг оказался абсолютно прав: московская аудитория, присутствовавшая на прослушиваниях Всесоюзного конкурса 1933 года, стала свидетелем рождения одного из признанных гигантов фортепианного искусства ХХ века. Будущий победитель соревнования приехал в Москву из Одессы, где в тринадцатилетнем возрасте дал первый самостоятельный концерт. Учитель совсем ещё юного пианиста, Я. И. Ткач, чрезвычайно проницательно оценил возможности своего питомца: «Миля Гилельс является по своим редким способностям выдающимся ребёнком. Природа одарила его замечательными руками и редким слухом, что свойственно тем, которые родились исключительно  для фортепианной игры». Истинно так: он родился, чтобы стать пианистом. И в дальнейшем неоднократно отмечалась удивительная органичность его игры, какое-то внутреннее единение с клавиатурой, с инструментом. Всё это требовало бережного отношения, упорной работы под руководством опытного педагога. Таким педагогом для Гилельса стала в Одесской консерватории Б. М. Рейнгбальд. Значительно позднее выдающийся артист писал: «… справедливость требует сказать, что истинным моим музыкальным воспитателем была Берта Михайловна… Это был человек большой культуры… Обладая психической чуткостью, она умела выявить сильные стороны учеников и пробудить в них стремление раскрыть лучшие свои черты».

Несмотря на ошеломляющее начало, становление Гилельса-художника происходило в целом с фундаментальной последовательностью. Важную роль в этом процессе сыграли годы совершенствования у Г. Г. Нейгауза в высшей школе художественного мастерства (нынешней аспирантуре) Московской консерватории ( 1935-1938). В этот период к молодому пианисту приходит мировая известность. Вслед за премией Венского конкурса (1936) триумфальная победа на Международном конкурсе имени Э. Изаи в Брюсселе (1938). С тех пор – десятилетия неустанной концертной деятельности в городах всего мира, приведшие Гилельса в число крупнейших пианистов современности.

Кратко охарактеризовать наиболее показательные особенности творческого облика большого и многогранного художника (а именно таков Гилельс) чрезвычайно сложно. В немалой степени справедлив один из тонких парадоксов О. Уайльда: « Определить – значит ограничить». И всё-таки можно согласиться с Я. И. Мильштейном, когда он пишет: «Первое, что отличает Гилельса, — это мужественность и волевая напряжённость игры. Исполнение его совершенно чуждо сентиментальности,  манерности, изнеженности. Мужественность покоряет у Гилельса не только в местах подъёма, но и в сумрачных, меланхоличных эпизодах, всегда у него несколько суровых и нарочито сдержанных. Художественное мышление Гилельса не знает экзальтации и вычурности. Во всём ощущается избыток здоровой энергии, естественно изливающейся из его натуры… Это искусство реалистическое, жизнеутверждающее, искусство крупного плана, энергичных линий и красок».

Приведённое наблюдение относится к 1948 году, когда за плечами артиста осталась не только светлая юность, но  суровые годы войны, выступления перед фронтовиками, в осаждённом Ленинграде, первые зарубежные гастроли. Почти через десять лет Г. М. Коган как бы продолжает цитировать отрывок: «Гилельс – весь земной, весь на земле. Неудержимая сила жизни победно ликует в игре пианиста, расплёскивается из-под его пальцев, насыщая электричеством зал: слушатели словно молодеют, их глаза блестят, кровь быстрее обращается в жилах. Стихия артиста – могучие динамические нарастания, музыка мужественная и мощная. Рояль звучит у него на редкость плотно, массивно, «весомо».

Середина 50-х годов – это уже пора всемирного признания артиста, которому довелось одним из первых представлять советское пианистическое искусство на эстрадах многих стран, в том числе и Соединённых Штатов Америки.

И наконец, ещё одна характеристика, подкрепляющая предыдущие. И. Е. Попов в 1970 году подчёркивает: «По эмоциональной наполненности, по властной императивности музыкальной речи его творческий почерк напоминает трактовку музыкальных произведений крупнейшими дирижёрами современности. Ничего внешнего, никаких звуковых рамплиссажей, никаких нарочитых эффектов, общих мест. Каждая фраза звучит ярко, впечатляюще.  Все детали вылеплены скульптурно, и в то же время все они соотнесены с целым, служат выявлению основной музыкально-драматургической концепции сочинения… Исполнительские концепции пианиста всегда поразительно просты. Но это – высшая простота, которая диаметрально противоположна примитивности и является антиподом… Нет ничего сложнее в искусстве, чем достичь этой высокой простоты, этих вершин мастерства, с которых открываются необозримые образные дали».

Итак, казалось бы, артистической кредо Гилельса не претерпело за долгие годы сколько-нибудь значительных изменений. Нет, лишь поверхностный взгляд приведёт к такому выводу. Все упомянутые черты действительно составляют фундамент художественных построений пианиста. И вполне естественно, что он по праву завоевал репутацию великолепного истолкователя бетховенского творчества. Перечитайте ещё раз приведённые высказывания, и вам станет ясно, насколько общая направленность гилельского искусства соответствует содержанию многих творений, и в частности его пяти фортепианных концертов, интерпретация которых стала одним из самых выдающихся достижений зрелого Гилельса. К бетховенским циклам артиста привёл долгий путь, на котором он осваивал всевозможные репертуарные сферы – от виртуозности фантазий и рапсодий Листа до глубокой сосредоточенности Шуберта или Брамса.

Критикам Гилельс уже принёс немало «хлопот». Зачислив пианиста в ряды выдающихся «бетховенистов», они подчас исключали, например, Моцарта из гилельских «владений». Сейчас моцартовские программы артиста вызывают самые восторженные отзывы. То же самое с Шопеном. Один из рецензентов замечал в 1972 году, что просто трудно было узнать «собранного и дисциплинированного Гилельса, когда он, исполняя Первую балладу Шопена, находился « в состоянии экстатического неистовства». Гилельс и сам заметил как-то, что любит «сопротивление материала». И всегда его преодолевает…

Репертуар пианиста, разумеется, огромен, и невозможно здесь даже бегло коснуться всех его сторон. Тем не менее следует указать на особый интерес Гилельса к русской классике. Всем известна поистине эталонная интерпретация Первого концерта Чайковского. Однако Гилельс выступает убеждённым пропагандистом и двух других концертов великого композитора. Чрезвычайно весом вклад артиста в «реабилитацию» фортепианного наследия Метнера. Трудно преувеличить заслуги Гилельса и перед советской музыкой. В его программах мы находим крупные сочинения Д. Шостаковича, А. Хачатуряна, Д. Кабалевского, М. Вайнберга, А, Бабаджаняна и, конечно, С. Прокофьева. Восьмая соната С. Прокофьева была исполнена Гилельсом впервые.

Многообразна артистическая и музыкально-общественная деятельность Гилельса. В 40-50-е годы он уделял значительное внимание ансамблевому исполнительству, выступая в инструментальных дуэтах разного состава, в три, совместно с квартетом имени Бетховена. Можно сказать, «знаком качества» отмечены записи артиста на пластинки; среди множества их, может быть,  в первую очередь следует выделить запись всех пяти концертов Бетховена в сопровождении Кливлендского оркестра под управлением дирижёра Д. Сэлла.

С 1938 году Гилельс преподаёт в Московской консерватории, а с1952-го является её профессором. Среди его учеников – лауреаты международных конкурсов И. Жуков, М, Мдивани и другие. Эмиль Гилельс пользуется высочайшим авторитетом в музыкальном мире. Его постоянно приглашают в жюри крупнейших исполнительских соревнований (Париж, Брюссель и др.). Именно он возглавлял пианистическое жюри первых четырёх Международных конкурсов имени Чайковского. Гилельс избран почётным членом Королевской академии музыки в Лондоне (1967) и почётным профессором Будапештской консерватории, удостоен золотой медали города Парижа (1967), бельгийского ордена Леопольда I (1968) и многих других высоких наград.

… Около полувека знают любители музыки Эмиля Гилельса. Но вряд ли кто-нибудь станет утверждать, что ему уже всё знакомо в палитре замечательного пианиста. «Среди наших артистов, находящихся в зените славы и творческой зрелости, — пишет Г. Шохман в журнале «Музыкальная жизнь», — Гилельса отличает, пожалуй, наибольшая динамичность: в его искусстве всё время происходят какие-то перемены, и помимо заранее предвкушаемого, «гарантированного» именем и прошлыми встречами, на концертах пианиста нередко сталкиваешься с неожиданными и порой даже ошеломляющими свидетельствами напряжённой, можно сказать, взрывчатой внутренней духовной жизни художника». Вот почему так уместно будет в заключении вспомнить в применении к Гилельсу пушкинскую строчку о России: «Он вечно тот же, вечно новый»…

Лит.: Дельсон В. Эмиль Гилельс. М., 1959; Рабинович Д. «Портреты пианистов», М., 1962; Хентова С. Эмиль Гилельс. М., 1967; «Лауреаты Ленинской премии», сборник. М., 1970; Мильштейн Я. Эмиль Гилельс. «СМ», 1948, № 5.

Данная статья цитирована из книги «Современные пианисты», часть I. Составители: Григорьев Лев Григорьевич и Платек Яков Моисеевич.