Ван Клиберн
Ван Клиберн
(12.07.1934 Шривпорт — 27.02.2013 Форт-Уэрт)
Настоящее имя — Харви Леван младший.
«Ван Клиберн… Немногим музыкантам за всю мировую историю довелось при жизни пережить такой стремительный взлёт к вершинам славы, как Вану Клиберну. О нём, когда он был ещё 25-летним, вступающим в жизнь артистом, уже писались книги и статьи, очерки и поэмы, его портреты рисовали художники и лепили скульпторы, его засыпали цветами и оглушали овациями тысячи тысяч слушателей — подчас весьма далёких от музыки. Он стал подлинным любимцем сразу в двух странах — в Советском Союзе, открывшем его для мира, и затем — только затем — на своей родине, в Соединённых Штатах, откуда он уезжал одним из многих безвестных музыкантов и куда вернулся национальным героем.
Все эти чудесные превращения Вэна Клайберна — как и его превращение, по воле его русских почитателей, Вана Клиберна — достаточно свежи в памяти и достаточно подробно зафиксированы в летописи музыкальной жизни, чтобы вновь возвращаться к ним. Поэтому мы не будем здесь пытаться воскрешать в памяти читателей то ни с чем ни сравнимое волнение, которое вызывали первые выходы Клиберна на эстраду Большого зала консерватории, то непередаваемое очарование, с которым он играл в те конкурсные дни Первый концерт Чайковского и Третий Рахманинова, то чувство радостного восторга, с которым встретили все известие о награждении его высшей премией… Наша задача скромнее — напомнить основную канву биографии артиста, подчас теряющуюся в потоке легенд и восторгов, окружающих его имя, и попытаться определить, какое место он занимает в пианистической иерархии наших дней, ибо со дня его первых триумфов прошло уже почти два десятилетия — срок весьма значительный.
Прежде всего следует подчеркнуть, что начало биографии Клиберна складывалось далеко не так счастливо, как у многих его американских коллег. В то время как наиболее яркие из них к 25-ти годам были уже знамениты, Клиберн едва удерживался на » концертной поверхности». Получив первые уроки игры на фортепиано у матери, он стал учеником Джульярдской школы по классу Розины Левиной. Дебютировав ещё 13-летним юношей с Хьюстонским симфоническим оркестром, выступив с оркестром Нью-Йоркской филармонии перед публикой в 1954 году и тогда же окончив курс учёбы, он затем четыре года концертировал по стране хотя и не без успеха, но и не «делая сенсации», а без этого в Америке трудно рассчитывать на славу. Премия Левентритта, завоёванная им в 1954 году, ни в коей мере не являлась тогда гарантией продвижения вперёд — она приобретала «вес» лишь в следующем десятилетии. Словом, в состеве многочисленной американской делигации на конкурс имени Чайковского Клиберн был отнюдь не лидером, и потому происшедшее в Москве не только поразило, но и удивило американцев. Об этом свидетельствует фраза в последнем издании авторитетного музыкального словаря Слонимского: » Он стал неожиданно знаменит, выиграв премию Чайковского в Москве в 1958 году, став первым американцем, снискавшим такой триумф в России, где он превратился в первого фаворита; по возвращении в Нью-Йорк его встречали как героя массовой демонстрацией».
О том, почему искусство Клиберна оказалось столь созвучно сердцам советских слушателей, писалось много и подробно. Справедливо указывалось и на лучшие черты его таланта — искренность и непостредственность в сочетании с мощью и масштабностью игры, проникновенную выразительность фразировки и певучестью вука — словом, на все те черты, котоые роднят его искусство с традициями русской школы (одним из представителей которой была и Р. Левина).
Перечисление этих достоинств можно было бы продолжить, но целесообразнее адресовать читателя к обстоятельным работам С. Хентовой и книге А. Чесина и В. Стайлза, а также к многочисленным статьям о пианисте. Здесь же важно подчеркнуть лишь, что всеми этими качествами Клиберн, бесспорно, обладал и до московского конкурса. И если он не получил в ту пору достойного признания на родине, то едва ли, как делают «под горячую руку» некоторые журналисты, это можно объяснить «непониманием» или «неподготовленностью» американской аудитории к восприятию именно такого по складу таланта. Нет, публика, слышавшая — и оценившая — игру Рахманинова, Левиной, Горовица и других представителей русской школы, конечно, оценила бы и талант Клиберна. Но, во-первых, как мы уже сказали, для этого нужен был элемент сенсации, сыгравший роль своего рода катализатора, а во-вторых, талант этот по-настоящему раскрылся только в Москве. И последнее обстоятельство служит едва ли не самым убедительным опровержением нередко высказываемого сейчас утверждения, будто бы яркая музыкальная индивидуальность мешает успеху на исполнительских конкурсах, будто последние созданы лишь для «усреднённых» пианистов. Напротив, это был как раз тот случай, когда индивидуальность, не сумевшая раскрыться до конца в «конвейере» концертной повседневности, расцвела в особых условия конкурса.
Итак, Ван Клиберн стал любимцем советских слушателей, завоевав в качестве победителя конкурса в Москве мировое признание. Вместе с тем слава, обретённая столь стремительно, создавала и определённые проблемы: на её фоне все с особым внимание и придирчивостью следили за дальнейшим развитием артиста. А оно, это развитие, вовсе не было лёгким, и его далека не всегда можно было обозначить прямой восходящей линией. Были и моменты творческого застоя, и даже отступления от завоёванных позиций, и не всегда удачные попытки расширить своё артистическое амплуа (в 1964 году Клиберн пробовал выступать как дирижёр); были и серьёзные поиски и несомненные достижения, позволившие Вану Клиберну в конечном счёте закрепиться среди выдающихся пианистов мира.
За всеми этими перипетиями его музыкальной карьеры с особенным волнением, симпатией и пристрастием следили советские любители музыки, всегда с нетерпением и радостью ожидая новых встреч с артистом, новых его пластинок. Клиберн возвращался в СССР неоднократно — в 1960, 1962, 1965, 1972 годах. Каждый из этих приездов приносил слушателям подлинную радость общения с огромным, непоблекшим, охранившим свои лучшие приметы талантом. Клиберн по-прежнему увлекал аудиторию завораживающей выразительностью, лирической проникновенностью, элегической задушевностью игры, соединившимися ныне с большей зрелостью исполнительских решений и технической уверенность.. Этих качеств было бы вполне достаточно, чтобы обеспечить выдающийся успех любому пианисту. Но от проницательных наблюдателей не ускользнули и тревожные симптомы — неоспоримая утеря чисто клиберновской свежести, первозданной непосредственности его игры, и вместе с тем не компенсируемая (как бывает в редчайших случаях) масштабом исполнительских концепций, а точнее, — глубиной и своеобразием человеческой личности, которых аудитория вправе ждать от сорокалетнего артиста. Отсюда ощущение, что артист повторяет самого себя, «играет Клиберна», как заметил в своей чрезвычайно обстоятельной и поучительной статье «Вэн Клайберн — Ван Клиберн» музыковед и критик Д. Рабинович. Эти же симптомы ощущались во многих записях — нередко превосходных, — сделанным Клиберном за минувшие годы. Среди таких записей — Третий концерт и сонаты (Патетическая, Лунная, «Апассионата» и другие) Бетховена, Второй концерт Листа и Расподия на тему Паганини Рахманинова, Сонаты Барбера и Прокофьева, Первый концерт и сонаты Шопена, Второй концерт и сольные пьесы Брамса, наконец, пластинка, получившая название «Бисы Ван Клиберна». Казалось бы, репертуарный диапазон артиста очень широк, но выясняется, что большинство этих интерпретаций — «новые редакции» его работ, над которыми он трудился ещё в годы учёбы.
Угроза творческого застоя, перед которой находится Ван Клиберн, вызывает закономерную тревогу у его почитателей. Её, очевидно, ощущал и сам артист, оторый в начале 70-х годов значительно сократил число своих выступлений и посвятил себя углублённому совершенствованию. И судя по сообщениям американской печати, его выступления, начиная с 1975 года, свидетельствуют о том, что артист всё же не стоит на месте — его искусство обогатилось масштабностью и силой, концептуальностью, которые дают основание верить в дальнейший творчесий рост. Но и сегодня, пользуясь словами Д. Рабинович, «мы имеем все основания определить «нашего Клиберна» как пианиста мирового ранга». Лит.: Чесинс А. Стайлз В. Легенда о Вэне Клайберне. М., 1959; Хентова С. Вэн Клайберн. М., 1959: 3-е изд. 1966.»
Данная статья взята из книги "Современные пианисты", часть 1. Составители Григорьев Л. Г., Платек Я. М. Издательство "Советский композитор", 1977 год.