Фортепианное творчество Н.Я. Мясковского
Долинская Е. Фортепианное творчество Н.Я. Мясковского (1980)
Отрывок из книги:
ВВЕДЕНИЕ
Фортепианные произведения составляют значительную часть обширною творческого наследия Николая Яковлевича Мясковского. Одиннадцать сонатных опусов (девять сонат, сонатина. Песня и рапсодия), многочисленные фортепианные миниатюры, объединенные в программно-тематические циклы («Пожелтевшие страницы», «Причуды», «Воспоминания» и другие), серия пьес для юных пианистов — таков вклад Мясковского в отечественную литературу для фортепиано.
На протяжении более чем пяти десятилетий фортепианная музыка оставалась для композитора необходимой и привычной сферой высказывания, интерес к ней никогда не иссякал. Первые прелюдии (без указания опуса) были написаны между 1896—1898 гг., последняя Девятая) соната ор. 84, созданная в один год с Двадцать седьмой симфонией ор. 85 и Тринадцатым квартетом ор. 86, завершила творческий путь художника.В отличие от Скрябина, Метнера или Прокофьева, в искусстве которых творец и исполнитель неотделимы друг от друга, Мясковский не был концертирующим пианистом.
Не получив в юности необходимых профессиональных навыков фортепианной игры Мясковский не смог восполнить этот пробел и в период обучения в консерватории, куда поступил лишь в возрасте 25 лет, и впоследствии часто жаловался друзьям на недостаток пианистической техники. Уже в конце творческого пути композитор с горечью заметил: «А я вот всю жизнь мучаюсь от того, что не научился в свое время ни играть на рояле, ни дирижировать» .
Разумеется, эти слова были излишне самокритичны: Мясковский превосходно читал с листа, знал на намять огромное количество литературы. «Меня удивляло, — вспоминает В. В. Яковлев, — как Николай Яковлевич, не будучи пианистом, с большой значительностью передавал смысл исполняемой музыки. Он очень хорошо читал с листа, поэтому новое произведение легко схватывалось им и выявлялось в необходимой степени законченности».
Игра на фортепиано (в 4 и в 8 рук) с юных лет была для Мясковского любимой формой музицирования. По свидетельству сестер композитора, он готов был проводить целые вечера, играя ансамбли или аккомпанируя инструменталистам и певцам. Еще в доконсерваторские годы на занятиях со Танеевым Мясковский переиграл в четыре руки все симфонии и увертюры Гайдна, Моцарта, Бетховена, Вебера, Мендельсона, Шуберта, Шумана.
В консерватории эта давняя склонность к ансамблевой игре сблизила его с Прокофьевым. Последний вспоминал, как в 1906 году после концерта, на котором М. Регер дирижировал своей Серенадой G-dur, «Мясковский вытащил из своего портфеля четырехручное переложение Серенады, и мы играли ее в четыре руки. Это побудило Мясковского прийти ко мне, чтобы сыграть в четыре руки Девятую симфонию Бетховена, которую, по его словам, никто не мог доиграть с ним до конца. Я дал ему тетрадку последних пьес для фортепиано. […] После этого мы показывали друг другу свои сонаты и иногда собирались играть в четыре руки».
Именно с консерваторских лет началась удивительная творческая и человеческая дружба двух крупнейших советских художников, оказавшая значительное влияние на формирование их композиторских индивидуальностей, и длившаяся до последних дней жизни Мясковского.
Первые композиторские опыты Николая Яковлевича связаны с областью фортепианной миниатюры. Однако очень скоро (еще в консерваторские годы) Мясковский обнаруживает пристальный интерес к фортепианной сонате. Оба жанра в равной мере представляют фортепианную музыку композитора на всех стадиях его творческой эволюции.
По времени написания и стилистическим признакам фортепианные произведения Мясковского четко делятся на два периода.