Шостакович Д. Д. Вторая соната для фортепиано (си минор, соч. 61, 1942)
«Первая фортепианная соната Шостаковича была написана в 1926 году. Исполнялась она мало и, не получив широкого распространения, надолго выпала из репертуара пианистов. Казалось, и композитор покинул этот жанр навсегда, но через шестнадцать лет все же вернулся к нему как бы совершенно заново.
Как в содержании, так и в средствах выражения обеих сонат трудно найти что-либо общее. По характеру музыки Вторая соната всего более родственна не фортепианным пьесам Шостаковича, а его другим инструментальным произведениям, близким ей по времени своего возникновения.
Созданная в самые трудные дни Великой Отечественной войны, Вторая соната в целом отличается чрезвычайно суровым колоритом, огромным внутренним напряжением, особенно глубокой сосредоточенностью.
Посвящена она памяти Леонида Владимировича Николаева, скончавшегося в 194-2 году в Ташкенте (по классу Николаева в 1923 году Шостакович окончил фортепианный факультет Ленинградской консерватории; возможно, что смерть учителя-пианиста побудила его вновь обратиться к сочинению чисто фортепианной музыки). Наряду с созданными в те же годы Вторым квартетом, Фортепианным трио, Седьмой и Восьмой симфониями, Вторая соната Шостаковича явилась одним из выдающихся памятников трагической эпохи и по своему значению стала в один ряд с перечисленными произведениями.
В первой части Сонаты (Allegretto) легкий пластичный поток звуков неприметно вводит в круг основных образов. На фоне мерного аккомпанемента являются печальные напевы. Грустный характер их не безволен, а сочетается с порывом к свету, то скромным и нежным, то увлеченным и решительным, временами подымаясь до страстной патетики:
Лирическому потоку противостоит второй из основных образов части (тема побочной партии), воплощенный в чеканном ритме марша. Его бездушный, можно сказать, механический ход подчеркивается непрерывно ровным повторением однообразных аккордов. Непреклонное движение временами умеряется ослаблением звучности, отчего, однако, создается впечатление лишь удаления, но отнюдь не исчезновения.
И все дальнейшее развитие первой части проходит под знаком непримиримости основных образов, под знаком уточнения каждого в отдельности, преимущественно же лирического. Оба элемента резко противостоят друг другу. Особенно ясно — в середине части, когда звучат одновременно, словно запечатленные в момент решительного единоборства, не давшего перевеса ни одному из них.
Возникает тонкое разнообразие чувств. На фоне мерного аккомпанемента печальная мелодия видоизменяется, являются все новые грани душевного волнения. Но к концу лирические напевы сковываются и затем обрываются несколькими жесткими аккордами.
Вся вторая часть (Largo) выдержана в приглушенных тонах. Тихая звучность и медленный темп создают атмосферу углубленного самосозерцания, погружения в мир чувств и размышлений, до предела утонченных. В середине части возникает еле приметное учащение ритма. Рождается свободный диалог, который вскоре вновь уступает место первоначальному характеру движения. Музыка томно истаивает в затухающей звучности. Издалека мерцающие звуки создают интимнейший хрупкий образ.
Но чем изысканней, чем изолированней от всего внешнего кажется вторая часть Сонаты, тем сильнее воздействует финал, музыка которого выражает ужас и гнев.
Финал Сонаты (Moderato. Allegro поп troppo) представляет собой широко развернутое, поистине трагическое полотно. Его образуют тема и 13 вариаций. В своем последовании они подчинены единой линии напряженного сюжетного развития. Создается потрясающий своим драматизмом рассказ.
Чрезвычайно выразительная тема излагается в виде «обнаженной» (без аккомпанемента) мелодии. Близкая к характеру русских народных песен, но глубоко оригинальная, она основывается на мелодических оборотах, подчеркнуто острых. В результате образуется чрезвычайно четкая основа для варьирования:
В первых двух вариациях мелодия не изменяется, но обогащается сопровождающими голосами. Придавая звучанию полноту, они усиливают ее смысл, создавая для нее трогательно-жалобный фон.
В некоторых из следующих вариаций движение становится ритмически ровным и отрывистым. Неожиданно появляется оттенок танцевальности, противоречащий болезненным мотивам темы. Разум словно помутняется, и возникает нечто инфернальное, подобие причудливой пляски, подбадриваемой ударами сухих аккордов. И тогда словно вырываются несдержанные возгласы возмущения и протеста. Чувство вскипает. Напряжение усиливается. На фоне лихорадочно пульсирующего ритма, как завороженная, звучит мелодия темы, то в особенно высоком, то в низком регистре, будто придвинутая к самой грани своего существования …
Но именно в этот момент, таинственный и настороженный, наступает следующая (десятая) вариация, полная патетического возбуждения. Протест выражается в ней наиболее гневно и страстно, когда на гребне этого подъема в следующей (одиннадцатой) вариации рождается музыка пленительно светлой мечты и блаженного покоя…
Однако значение ее нетвердо и неустойчиво. Сламливаются, никнут, затихают интонации, и краткий переход приводит к заключительному движению.
Как бы по инерции, без сопротивления, окончательно и неуклонно звуковой поток устремляется в глубину мрачного регистра, к давящей звучности застывающих в недвижности минорных аккордов».
Автор: Должанский А.Н. «Камерно-инструментальные произведения Д. Шостаковича»
Шостакович Д. Д. Вторая соната для фортепиано (ноты)