Николаев А. Фортепьянные произведения П.И. Чайковского
Николаев А. Фортепьянные произведения П.И. Чайковского
Фортепьянные произведения Петра Ильича Чайковского—значительная по масштабам, многообразная по содержанию и форме часть творческого наследия великого композитора.
Фортепьяно Чайковский избрал для выражения тончайших оттенков лирических настроений, для музыкальных зарисовок картин природы и бытовых народных сцен, для пьес в жанре «городской» танцевальной музыки. Этому инструменту он посвятил и ряд произведений концертного плана.
Конечно, в симфониях и операх — высших проявлениях его творческого гения — Чайковский с наибольшей яркостью и полнотой раскрыл все стороны своего духовного мира. Но и в фортепьянных произведениях нашли воплощение многие существенные черты его художественного облика, с особенной силой выявленные в таких замечательных сочинениях крупной формы, как первый и второй концерты и соната G-dur. Со свойственной ему страстностью автор шестой симфонии и «Пиковой дамы» выразил в них волнующие его мысли и чувства.
Вот почему в фортепьянном творчестве композитора мы видим, быть может, и не полностью дорисованный, но живой и пленительный портрет Чайковского — вдохновенного поэта русской земли, близкого и понятного миллионам людей.
С детских лет фортепьяно было другом и спутником Чайковского в мире музыкальной фантазии.
Чайковский не был концертирующим пианистом, и его не манила карьера виртуоза. Но он имел отличные пианистические данные и владел незаурядной исполнительской техникой.
«Он играл не только «совершенно достаточно для теоретика» (как говорил Антон Герке — учитель Чайковского по классу фортепьяно в Петербургской консерватории.— А. Н.), но и вообще очень хорошо, бойко, с блеском, мог исполнять пьесы первоклассной трудности»,— писал Ларош о 22-летнем Чайковском.
В своих воспоминаниях о композиторе Ларош указывал, что много лет спустя, когда Петр Ильич был уже профессором Московской консерватории, Николай Рубинштейн предлагал ему заниматься с ним, считая, что Чайковский обладает исключительными способностями к игре на фортепьяно.
Однако посвятить себя этому искусству Чайковский не захотел. Его устремления были направлены на музыкальное творчество, и этому он отдавал (все свои силы. К тому же публичные выступления с молодых лет стоили ему величайшего нервного напряжения, и боязнь эстрады отталкивала его от мысли об исполнительской деятельности. Лишь в конце жизни он пересилил это чувство и стал выступать как дирижер.
Мы вспомнили об этом потому, что в критических суждениях о фортепьянном стиле Чайковского нередко можно встретить высказывания о «непианистичности» его произведений, объясняемой, якобы, тем, что композитор не был исполнителем и не обладал, подобно Шопену или Листу, подлинным чувством пианизма.
Несостоятельность такого мнения не требует пространных доказательств. В истории фортепьянного искусства можно найти немало случаев, когда композитор, не будучи концертирующим исполнителем, создавал выдающиеся произведения, свидетельствовавшие о его тонком понимании «природы» фортепьяно. Вспомним хотя бы о Лядове или Р. Шумане, который из-за болезни руки вынужден был отказаться от концертной деятельности. Ведь оба они были замечательными пианистами, хотя и не выступали публично. Чайковский, подобно Шуману, не только владел в высокой степени искусством игры на фортепьяно, но и как критик, писавший о фортепьянных произведениях и об исполнении многих пианистов, проявил себя знатоком, обладавшим профессиональной зоркостью суждений о стиле и приемах фортепьянного письма и об исполнительском мастерстве.
Именно это знание художественных и технических средств использования инструмента дало возможность Чайковскому создать характерный фортепьянный стиль, в котором нашла свое выражение его творческая индивидуальность.
В формировании этого стиля сыграли свою роль выдающиеся достижения русского и западноевропейского пианизма XIX века, наиболее ярко воплотившиеся в фортепьянных сочинениях Глинки, Рубинштейна, Шопена, Листа и, особенно, Шумана, которого так высоко ценил Чайковский. Но, критически осмысливая опыт этих художников, Чайковский брал из него только то, что отвечало его вкусам и представлениям. И если, например, в сочинениях Шумана он видел убедительное подтверждение оправданности собственных исканий фортепьянного звучания, то от стиля и пианистических приемов Шопена, наоборот, сознательно отдалялся.
Немалое влияние на манеру фортепьянного письма Чайковского оказал Антон Рубинштейн — его учитель по классу сочинения и инструментовки. Это особенно ощутимо в ранних произведениях, в ряде лирических пьес и в фактурном рисунке фортепьянных концертов. В вальсах, баркаролах и других миниатюрах Рубинштейна, продолжающих линию глинкинского пианизма в русской фортепьянной музыке, Чайковский нашел примеры, подсказавшие ему путь дальнейшего развития этого жанра. С другой стороны, блестящий стиль большого размаха, представленный в концертах Рубинштейна, явился стимулом для создания таких крупных по масштабу, грандиозных по динамике симфонического развития произведений, как концерты b-moll и G-dur.
Говоря об этих влияниях, мы хотели лишь подчеркнуть творческие связи Чайковского с теми или иными явлениями в области пианизма. Но самым главным и определяющим характерные черты фортепьянного наследия композитора нам представляется его собственный, присущий ему способ выражения музыкальных мыслей и образов, придающий его произведениям неповторимое своеобразие. Этот индивидуальный «почерк» автора «Времен года», «Думки», «Детского альбома», концерта b-moll, сонаты G-dur и других произведений, вписанных в золотой фонд русской музыки, и дает основание говорить о фортепьянном стиле Чайковского. В то же время весь склад и характер фортепьянного изложения в его произведениях ярко отражает некоторые специфические стороны национальных традиций, сложившихся в русском пианистическом искусстве еще в первой половине XIX века. Претворение этих традиций в произведениях Чайковского сыграло огромную роль в дальнейшем развитии русской фортепьянной музыки. Сильнейшее влияние Чайковского на русских композиторов последующих поколений сказалось на музыкантах самой различной направленности. Это влияние очень заметно в творчестве Аренского и Рахманинова (особенно в ранних его пьесах). Но при внимательном прочтении произведений даже таких, казалось бы, далеких от Чайковского композиторов, как Скрябин, Метнер, Ка-туар и ряд других представителей русской музыкальной школы, можно найти в них много приемов и характерных оборотов музыкальной речи, берущих свое начало от Чайковского.
